Последний бой

Материалы о воде / Огонь, вода и медные трубы / Последний бой

Страница 5

Мысли вихрем проносятся в голове. Наклонюсь, чтобы взять ее рукою, а она в это время рванет! Моя голова будет вблизи гранаты. Останусь без головы!

Пинком швыряю гранату назад фрицам. а сам бросаюсь на землю и быстро ползу в небольшое углубление, которое было у меня за спиной. В это время боковым зрением замечаю, что граната перелетела через траншею и упала недалеко от нее. Бруствер немецкой траншеи будет моей защитой, если успею сползти с него в эту выемку. Вполз уже до пояса! Еще мгновение и спасен! Не тут — то было! Граната не оставила мне этого мгновения! Она взорвалась!

Первое, что врезалось в память, это сильный удар по бедру левой ноги. Впечатление такое, как, будто кто — то швырнул в меня камень или, с размаха, ударил молотком Одновременно вижу, что Зайцев, который был справа от меня, примерно в восьми шагах, катится по брустверу и громко кричит Правее Зайцева был Хаджиханов. Он тоже увидел эту гранату, спасаясь от нее, прыгнул в немецкую траншею. Голову сверлит одна мысль — что это со мной. И, вдруг, мне стало совершенно ясно — это ранение. По левой ноге течет что — то горячее. Кровь! Перекатом отодвинулся от траншеи

И снова мысли лихорадочно пронзают голову. Кровью изойду, как Балабанов! Оставалось одно быстрее уползти подальше от этой траншеи.

Прополз совсем немного, услышал голос нашего санинструктора:

— Ты чего ползешь назад?

— Ранен!

— Ползи за мной! Можешь?

Могу!.

Санинструктор полз впереди меня, выбирая место, где бы он мог сделать перевязку. Вот он заполз в выемку, поросшую небольшими кустами, а я за ним.

— Ложись на землю! — сказал санинструктор и подвинулся в сторону, освобождая место на дне выемки.

— Куда ранен?

— В левую ногу!

— Быстро снимай шаровары! Ух, как обильно хлещет кровь, но ничего мы ее сейчас остановим!

Санинструктор быстро наложил повязку. Позднее выяснилось, что эта повязка наложена с таким мастерством, что во всех медицинских подразделениях, через которые мне пришлось пройти, говорили, что повязка до того хорошая, что ее не следует трогать.

Нас, видимо, засекли немцы. Разрывные пули защелкали по веткам кустов, прикрывавших эту выемку. Мелкий осколок попал мне в кисть левой руки. Это даже ранением нельзя считать. Крошечный осколок засел неглубоко. Потом образовался нарыв и осколок сам вышел

Позднее выяснилось, что в меня попало два осколка немецкой гранаты. Второе ранение было намного выше первого также в левую часть тела в мягкие ткани. Этот осколок проник очень глубоко. Он не вызывал боли и рана не кровоточила.

— Дай мне твою каску, ведь теперь она тебе не нужна — попросил санинструктор — и автомат мне отдай!.

— Каску бери, а автомат не отдам. Как же без автомата? Нам говорили, что без оружия в медсанбате не примут!

— Скажешь, что отдал автомат санинструктору и все дела.

Мне его слова показались убедительными и, я отдал ему свой автомат

— Ты ползи прямо в первую траншею, там тебя примут, отправят дальше. Для тебя война закончилась и, видать, надолго.

— Почему сразу в первую? Можетсначала заползти в траншею боевого охранения?

— Ни в коем случае! Там что — то твориться, а что и не поймешь! Я тебе толком говорю: только в первую и никаких гвоздей! Добра тебе желаю — вот что!