Факел и клинок

Материалы о воде / Флибустьерское море / Сыновья тортуги / Факел и клинок

Страница 4

Новые сведения поступили незадолго до полудня. Комендант форта безуспешно пытался остановить первую волну высадившихся пиратов. Часть гарнизона была уничтожена, и теперь бои шли у редутов.

В порту Маракайбо поднялась обычная суматоха, сопровождающая, с небольшими вариациями, все попытки эвакуироваться морем при подходе вражеского войска. Люди отчаянно разрываются между желанием вовремя убежать и стремлением захватить с собой как можно больше добра. Пункт, куда направлялись беглецы из Маракайбо, мог быть только один – Гибралтар, укрепленный порт с внушительным гарнизоном.

Хотя рабы (в количестве двух-трех тысяч) являли собой солидную долю имущества, владельцы не озаботились их судьбой; им просто посоветовали бежать и прятаться в лесу. Полагаю, что и рабы предпочли этот вариант переправе через лагуну на перегруженных сверх всякой меры судах.

В конечном счете в Гибралтар было эвакуировано около тысячи семей. Подробности этой операции нигде не фигурируют, но, по косвенным данным, она прошла более или менее благополучно. В городе остались лишь прикованные к постели больные, немощные старики и фаталисты, смирившиеся с судьбой, а также рабы, которым, собственно, нечего было опасаться пиратов, поскольку они были неимущими.

Эти оставшиеся в городе люди и стали свидетелями того, как на следующее утро в лагуне появились большие паруса: форт сдался. Корабли, несущие смерть и разорение, медленно и торжественно плыли по глади неглубокого озера, словно завораживая будущие жертвы, перед тем как кинуться на них, а в действительности просто потому, что в тот день было полное безветрие.

Не дойдя примерно трети мили до берега, пираты отдали якоря. Чуть погодя грохнули их пушки, суда заволокло облако черного дыма, а в городе обрушились и загорелись дома.

Негры-рабы и индейцы, не уходившие из любопытства далеко от порта, увидали, как пираты спустили шлюпки и двинулись к берегу. Но и эти оставшиеся зрители разбежались, когда со шлюпок захлопали выстрелы атакующих. Новый залп бортовых орудий потряс округу, и в оставленном городе вспыхнули новые пожары. Бомбардировка продолжалась до тех пор, пока шлюпки не уткнулись в берег.

Ни одной белой женщины, только черные рабы да горстка индейцев! Насмерть перепуганные туземцы, вобрав головы в плечи, лишь тычут пальцем в направлении лагуны – туда, на юг, за озеро, ушли все, золото и деньги увезли с собой. Нет-нет, не спрятали – увезли! Негры упрямо показывали на лагуну. Бесполезно было бить их и замахиваться саблями – они дружно твердили одно и то же.

Ну а выпить и закусить найдется, тысячу чертей им в душу? Это – пожалуйста. Склады ломились от товара, в домах было полно пищи, погреба набиты бутылками и бочонками. Райская перемена после целого месяца голодухи и протухшей воды.

Олоне решился на эту экспедицию, заключив союз с Мигелем Баском, флибустьером отменной репутации, героем многих лихих набегов. Тщательно подготовленное предприятие (ему предшествовала глубокая разведка) удачно началось нежданным взятием двух галионов, один из которых шел с грузом какао – его немедленно отправили губернатору д'Ожерону для реализации, второй был гружен ружьями и порохом – его оставили в строю. Первый корабль, выгрузив какао, вернулся к флотилии с экипажем из восторженных добровольцев. Среди них были обыватели с Тортуги, вдруг охваченные жаждой приключений; были ветераны, вспомнившие былое; были молодые люди, только что прибывшие из Европы и вольные распоряжаться собой, поскольку путешествовали они на собственный кошт, – последних, кстати, можно было все чаще и чаще встретить на островах; были среди них и два племянника господина д'Ожерона, «юноши, подававшие большие надежды». Короче, вся экспедиция была пронизана духом ожидания славных дел и удачных свершений. В общей сложности в ней участвовало семьсот человек, разместившихся на семи судах, – никогда еще столь могучий флот французских флибустьеров не выходил в море. И вот теперь, изголодавшись за время пути, все эти искатели поживы накинулись на съестное и спиртное. Пиршество растянулось на несколько дней.

Многие, однажды забравшись в погреб, так и не покидали его; другие бродили от дома к дому, засыпая прямо на улицах; время от времени раздавались жуткие вопли – это кто-то, припомнив вдруг старые обиды, решал «проучить наглеца». Главари экспедиции, конечно, не желали ограничиваться снедью и выпивкой. Взявшись основательно за рабов, они сумели заставить их заговорить. Были организованы поисковые группы для прочесывания соседней пампы и близлежащей сельвы. Несколько обнаруженных испанцев указали тайники, где они спрятали деньги, и выдали местонахождение других беглецов.