Лейб гвардии рядовой

Материалы о воде / Огонь, вода и медные трубы / Лейб гвардии рядовой

Страница 7

При взрыве каждого снаряда, земля вздрагивала. У поэта Твардовского очень удачно сказано: — «аж подвинулась земля!»

Все мои усилия вжаться в землю были бесполезными. Один осколок впился в землю рядом с указательным пальцем левой руки, сорвав кусок мышц и кожи. Больно, но терпеть можно! Сзади раздался крик: — «Санитар, санитар!» Видимо, один из бойцов, не точно выполнил команду, отстал от общей цепи, и стал жертвой этого артобстрела!

Снова команда: — «Выходи на дорогу строиться! В колонну по три становись!» И опять марш, Рота снова движется вперед!

В колонне рядом со мной идет Гуляев. Задаю ему вопрос.

— Во время артобстрела, кто звал санитара?

— А я его фамилию не знаю!

— Какое у него ранение?

— Да тяжелее не придумаешь. Обе ноги оторвало. Неизвестно выживет ли! Когда его клали в повозку, он был уже без сознания. Я уже свыкся с мыслью, что похожая участь ожидает нас всех.

— Ты пессимист, Гуляев! Надо думать о жизни, а не о смерти.

— Твоими устами да мед бы пить! Однако, поживем, увидим…

Но вот командир роты командует: — «Привал налево!» Мы рассыпались по полю, слева от дороги и, каждый занялся своим делом: один прилег, другой открыл вещмешок и достал бумагу и карандаш, чтобы написать письмо домой.

Пигольдин, как всегда, уселся рядом с Молчановым и начал что — то энергично ему втолковывать.

Однако, эта идиллия, вскоре кончилась. Откуда не возьмись, на бреющем полете, над нами, появился немецкий самолет и стал нас расстреливать из пулемета. Пули с коротким свистом проносятся над головой или, попав в землю, поднимают фонтанчики земли. Мы тотчас же легли на спину и в свою очередь открыли по самолету огонь. На этот раз обошлось без потерь, а самолет улетел в сторону противника.

Каждый занялся своим делом, только Витька Ордынцев слоняется среди бойцов. По хитрому прищуру глаз стало ясно — он опять что — то затевает. Вот он занял позицию в центре бойцов. Перебираюсь поближе к центру, Моему примеру последовало еще несколько человек.

Вот все в сборе, Оглядев нас, он начинает напевать. Растягивая последние слова. в каждой строке.

Как английский шкипееер,

Нарвался на триии п

После короткой паузы следует продолжение уже скороговоркой

Не подумайте плохого

Три подводных лодки!

На лицах слушателей ухмылки, а он продолжает.

В магазине Копа

Выставлены жоооо

Не подумайте плохого

Желтые ботинки!

Кто — то из слушателей говорит: — «Ну, ты же и артист!» А он продолжает.

Как у тети Нади,

Все дочери бляяя эх

Не подумайте плохого

Бляхами торгуют!

А вот и новый куплет!

Как у дяди Туяяяя….

Вода течет с хуууу

Не подумайте плохого

С худого ботинка!

Много позже мне удалось узнать, что это дореволюционные куплеты. Видимо он слышал их от стариков и запомнил.

В этом сольном выступлении он весь, со своим хитрым прищуром глаз и всегда с улыбкой во все свое широкое лицо.

Снова построение в походную колонну и, снова марш.

Стемнело. Рота остановилась, окопалась и выставила часовых. В этот раз таким часовым пришлось быть и мне. Лейтенант Колюшенко, сказал, что пароль «Двадцать». Ну и пароль подумалось мне, но офицер разъяснил, как пользоваться этим паролем. Если кто — то приближается, надо ему сказать: — «Стой!» и затем назвать цифру от единицы до девятнадцати. Допустим так: — «Стой, я восемь!» Тот, кто подходит, должен сказать: — «Я двенадцать!» чтобы в сумме получилась двадцать.

Оказалось, что такие предосторожности были совсем не лишними, накануне, ночью, из соседней роты, фрицы уволокли двух наших бойцов.

Черное ночное небо иногда было замечательным зрелищем. Вдруг, откуда — то, в стороне и немного в тылу, в небо поднимаются четыре параллельные огненные струи. Это трассирующие пули. Надо сказать, что эти пули бывают не только огненными, но и цветными: красными, зелеными, синими Счетверенный пулемет, выпускающий вертикально вверх эти огненные змеи, при стрельбе вибрирует и они имеют форму волны. Какое великолепие!