Глава 13

Материалы о воде / Высокая вода / Глава 13

Страница 2

– Один – китайская бронза, а другой – доисламская керамика. Еще мой посетитель сказал, и я подумал, что это может тебя заинтересовать, что он совершенно уверен, что видел фотографию этой керамики в статье об украденных из Кувейтского музея экспонатах.

– Когда это случилось? – спросил Брунетти.

– Первый раз с год назад, а потом три месяца назад, – ответил Леле.

– А еще что-нибудь он рассказывал?

– Да, что у владельца есть несколько клиентов, имеющих доступ к его частной коллекции.

– Откуда он знает?

– В разговоре с этими клиентами его хозяин иногда упоминал произведения, которых в магазине не было. Или он звонил одному из таких клиентов и говорил ему, что в определенный день тот получит некую вещь, но она так и не появлялся в магазине. Хотя потом становилось очевидно, что продажа состоялась.

– Почему он тебе это рассказал, Леле? – спросил Брунетти, хотя и знал, что спрашивать не следовало.

– Мы вместе работали в Лондоне много лет назад, и тогда я ему оказал несколько услуг.

– А откуда ты знал, что надо спросить у него, а не у кого-то еще?

Вместо того чтобы обидеться, Леле засмеялся:

– А я начал расспрашивать про Семенцато, и некто посоветовал мне поговорить с моим другом.

– Спасибо, Леле. – Брунетти понимал, как понимают все итальянцы, что плотная паутина личных одолжений опутала всю общественную систему. Все кажется таким невинным: кто-то поговорил с приятелем, перемолвился с кузеном, вот и обменялись информацией. И с этой информацией достигнут новый баланс дебета и кредита. Рано или поздно все будет уплачено, а все долги взысканы.

– Кто хозяин этих лавок?

– Франческо Мурино. Он неаполитанец. Я имел с ним дело, когда он только открыл здесь свой магазин, довольно давно. Это ипverofigliodiputtana. Если совершается что-нибудь неблаговидное, он тут как тут – явился за своей долей.

– Он не тот ли, чей магазин на Санта-Мария-Формоза?

– Да, знаешь его?

– Только с виду. Он никогда не попадался, по крайней мере я ничего не знаю.

– Гвидо, говорю тебе, он неаполитанец. Конечно, он не попадался, но это не значит, что он невинен как агнец. – Леле говорил с такой страстью, что Брунетти стало интересно, что за дела у него могли быть с Мурино в прошлом.

– Кто-нибудь еще что-нибудь говорил о Семенцато?

Леле издал звук, выражающий омерзение.

– Ты же знаешь, как бывает, когда кто-нибудь умирает. Никто не желает говорить правду.

– Да, мне один человек как раз сегодня утром сказал то же самое.

– А что тебе еще сказали? – Кажется, Леле спрашивал с подлинным любопытством.

– Что надо подождать пару недель, и тогда люди снова начнут говорить правду.

Леле рассмеялся так громко, что Брунетти отодвинул трубку подальше от уха и держал так, пока тот не успокоился. Потом Леле сказал:

– Как они правы. Но я не думаю, что надо ждать так долго.

– Значит ли это, что еще есть что о нем рассказать?

– Нет, я не хочу сбивать тебя с толку, Гвидо, но один или два человека не были слишком удивлены, что его вот так убили. – Когда Брунетти спросил, что тот имеет в виду, Леле добавил: – Похоже, у него были связи с южанами.

– Они теперь интересуются искусством? – спросил Брунетти.

– Да, кажется, наркотиков и проституток уже недостаточно.

– Я полагаю, надо бы сейчас же удвоить охрану в музеях.

– Гвидо, у кого они покупают картины, как ты думаешь?

Не одно ли это из доказательств разрастания спрута – мафия соревнуется с «Сотбис»?

– Леле, насколько можно доверять людям, с которыми ты говорил?

– Тому, что они сказали, можно верить, Гвидо.

– Спасибо, Леле. Если услышишь о нем что-нибудь еще, дай мне знать, пожалуйста.